Телевидение   ::   Андреев Олег

Он тут же вспомнил свою литературную муку — так и не увиденное лицо черной девочки — и почему-то точно понял: это она.

Он свернул к тротуару с отчетливым сумасшедшим желанием остановить девушку, посмотреть ей в лицо. Но — повернул обратно. Он его знал прекрасно. Это была Алла.

Господи, грустно подумал Крахмальников, неужели все так просто и мрачно — загадок нет, а есть бывшая любовница, которая теперь торгует на рынке. Неужели так у всех, неужели мы не можем жить крайностями и все валится в серединку, в серость, в обыденность?

Он подумал о полугодовой давности питерской катастрофе — кто о ней сейчас вспоминает? Никто.

Никто уже не помнит об убийстве Тимура Пинчевского, а ведь какое громкое было убийство.

Все, что казалось таким важным, теперь было еще одной мелочью жизни.

Страшно.



Москва

Валентина перевернула последнюю страницу. Прикусила нижнюю губу, устремив глаза в потолок.

Крахмальников не выдержал, сказал, стараясь, чтобы звучало полегче:

— Ну как?

Жена с минуту посидела неподвижно, потом двинула рукопись по столу:

— Мне не понравилось.

— Почему? — слишком спокойно спросил Крахмальников.

— Это долгий разговор…

— Я не тороплюсь.

— Я понимаю, тебе сейчас важно… Нет, вообще-то и стиль, и диалоги, и сюжет… Понимаешь, Леня, о том, что слишком хорошо знаешь, наверное, нельзя писать.

— Почему? — удивился Крахмальников.