JК
Криминал-шоу :: Наседкин Николай
Страница: 2 из 123На кухне, на одном из шкафов, громоздилась батарея всяких экзотических бутылок: керамическая из-под рижского бальзама, литровая из-под венгерского вермута "Кармен", пузатая из-под болгарского бренди "Солнечный берег", мерзавчик стограммовый из-под американского виски "Ковбой"... И там, в этой коллекции, среди прочих укромно пряталась плоская фляжка из-под коньяка "Дербент" - похмельный тайник Игоря. Накануне он, по традиции, предусмотрительно заправил в "Дербент" граммов сто пятьдесят лекарства - на утро.
Ах, как бы он сейчас тихо-тихонечко встал - ни единая пружина треклятого дивана не посмела бы скрипнуть; как бы он на цыпочках, прямо так - голышом, прокрался на кухню; как бы выудил осторожно драгоценный "танкер" из стеклянной эскадры и... И, пожалуйста, перед тем как свалиться спать - всю водку выжрал. Как будто мало было пьяному скоту!
Это уже, разумеется, из лексикона Зои. Она, как всегда, дрыхла до визга будильника, ровно до семи. Заворочалась, завздыхала, принялась со сна зевать и потягиваться. Потом вспомнила, прошипела: "У-у, алкаш!", перелезла-перекарабкалась через мужа, напялила халат на толстые плечи.
И - началась пытка.
Все полтора часа, пока Зоя возюкалась на кухне, в ванной, затем в комнате перед зеркалом, Игорь, стиснув зубы, словно коммунист на допросе, страдал молча. Его, как обычно в такие утра, начало уже всерьез мутить. Он зажимал себя из последних сил: что ни говори, а при благоверной все же позорно скакать к унитазу и с громким ором выворачивать себя наизнанку. Да и повод ей давать для лишних оскорблений.
Он лежал, терпел, стеная про себя: "Уйди! Ну уйди же скорей!! А тут еще застучал прямо по мозгам сосед сверху.
Ах, как бы он сейчас тихо-тихонечко встал - ни единая пружина треклятого дивана не посмела бы скрипнуть; как бы он на цыпочках, прямо так - голышом, прокрался на кухню; как бы выудил осторожно драгоценный "танкер" из стеклянной эскадры и... И, пожалуйста, перед тем как свалиться спать - всю водку выжрал. Как будто мало было пьяному скоту!
Это уже, разумеется, из лексикона Зои. Она, как всегда, дрыхла до визга будильника, ровно до семи. Заворочалась, завздыхала, принялась со сна зевать и потягиваться. Потом вспомнила, прошипела: "У-у, алкаш!", перелезла-перекарабкалась через мужа, напялила халат на толстые плечи.
И - началась пытка.
Все полтора часа, пока Зоя возюкалась на кухне, в ванной, затем в комнате перед зеркалом, Игорь, стиснув зубы, словно коммунист на допросе, страдал молча. Его, как обычно в такие утра, начало уже всерьез мутить. Он зажимал себя из последних сил: что ни говори, а при благоверной все же позорно скакать к унитазу и с громким ором выворачивать себя наизнанку. Да и повод ей давать для лишних оскорблений.
Он лежал, терпел, стеная про себя: "Уйди! Ну уйди же скорей!! А тут еще застучал прямо по мозгам сосед сверху.