JК
Критика и публицистика :: Пушкин Александр Сергеевич
Страница: 618 из 631Пушкин подчеркивает свое нежелание быть голословным и, в противовес Радищеву, мобилизует большой и разнообразный сравнительно-исторический материал - от "Путешествия в Московию" Мейерберга и зарисовок французской деревни в книгах Лабрюйера и мадам де Севиньи до "Писем из Франции" Фонвизина.
И действительно, некоторые параллели, извлекаемые из этих источников, давали основание утверждать, что быт французского хлебопашца XVII-XVIII столетий был не лучше, а хуже условий жизни русского крестьянина той же поры. Но выдвигая этот тезис, утешительный для мышления апологетов крепостного строя, Пушкин как бы вскользь, на ходу, вносит в свои заключения оговорку, совершенно аннулирующую цель всех предшествующих сопоставлений. В самом деле, если Фонвизину судьба русского крестьянина "показалась счастливее судьбы французского земледельца", если, по авторитетным свидетельствам других наблюдателей, "судьба французского крестьянина не улучшилась" ни в царствование Людовика XV, ни в правление его сына, то впоследствии, по удостоверению Пушкина, "все это, конечно, переменилось". В начальной редакции главы эти строки имели еще более выразительную концовку: "И я полагаю, что французский земледелец ныне счастливее русского крестьянина".
И действительно, некоторые параллели, извлекаемые из этих источников, давали основание утверждать, что быт французского хлебопашца XVII-XVIII столетий был не лучше, а хуже условий жизни русского крестьянина той же поры. Но выдвигая этот тезис, утешительный для мышления апологетов крепостного строя, Пушкин как бы вскользь, на ходу, вносит в свои заключения оговорку, совершенно аннулирующую цель всех предшествующих сопоставлений. В самом деле, если Фонвизину судьба русского крестьянина "показалась счастливее судьбы французского земледельца", если, по авторитетным свидетельствам других наблюдателей, "судьба французского крестьянина не улучшилась" ни в царствование Людовика XV, ни в правление его сына, то впоследствии, по удостоверению Пушкина, "все это, конечно, переменилось". В начальной редакции главы эти строки имели еще более выразительную концовку: "И я полагаю, что французский земледелец ныне счастливее русского крестьянина".