Купол Св Исаакия Далматского   ::   Куприн Александр Иванович

В пакете был белый хлеб и кусок сала.

X. ХРОМОЙ ЧЕРТ

День этот был для меня полон сумятицы, встреч, новых знакомств, слухов и новостей. Подробностей мне теперь не вспомнить. Такие бесконечно длинные дни, и столь густо напичканные лицами и событиями, бывают только в романах Достоевского и в лихорадочных снах.

Идя к коменданту, я увидел на заборах новые объявления - белые узкие листки с четким кратким текстом:

"Начальник гарнизона полковник Пермикин предписывает гражданам соблюдать спокойствие и порядок". И больше ничего.

Комендант принял меня, поднявшись мне навстречу с кожаного продранного дивана. Наружность его меня поразила. Он был высок, худощав, голубоглаз и курнос. Вьющиеся белокурые волосы в художественном беспорядке спускались на его лоб. Похож он был на старинные портреты военных, молодых героев времен Отечественной войны, 1812 года, но было в нем еще что-то общее с Павлом I, бронзовая статуя которого высится на цоколе напротив Гатчинского дворца. Взгляд его был открыт, смел, весел и проницателен; слегка прищуренный - он производил впечатление большой силы и твердости.

Я "явился" ему по форме. Он оглянул меня сверху вниз и как-то сбоку, по-петушиному. С досадою прочитал я в его быстром взоре обидную, но неизбежную мысль:

"А лет тебе все-таки около пятидесяти".

- Прекрасно, - сказал он любезным тоном. - Мы рады каждому свежему сотруднику. Ведь, если я не ошибаюсь, вы тот самый... Куприн... писатель?

- Точно так, господин капитан.