Божественный яд   ::   Чижъ Антон

Снегу насыпало по щиколотку. Пережигин протопал до подворотни. Так и есть — распахнуты во всю ширь.

Дворник вышел на улицу, огляделся — околоточного нигде не было видно — и принялся сгребать снег к углу дома. Неожиданно лопата уперлась во что-то твердое.

Степан поднажал и замер.

Из сугроба торчал женский ботинок на шнуровке с маленьким каблучком.

Пережигин выронил лопату и, забыв снять шапку, перекрестился. Он отпрыгнул от снежной кучи, метнулся в одну сторону, кинулся в другую, ругнулся, вытащил из кармана свисток и дал две длинные трели.

— Степан, что шумишь, людям спать не даешь? — младший городовой Второго участка Васильевской части Иван Балакин запыхался от бега. Полчаса назад он вышел на утренний обход и уже собирался вернуться, когда услышал сигнал тревоги.

Бледный дворник показал на сугроб.

— Вона, что…

Городовой нагнулся, придерживая форменную шапку.

— Ах ты… — растерянно пробормотал он.

— Я и говорю… — веско поддержал дворник.

— Надо же, видать ночью замерзла. Шла, упала и околела.

— Видать, выпимши…

— А ты где был, стоеросина? — закричал городовой.

— Так, это как полагается, ворота запер и того…

— «Того»! Перегаром за версту разит! Чего стоишь, разгребай!

— Кто, я?! — дворник отшатнулся.

— Нет, я!

Пережигин мелко перекрестился, опасливо взялся за лопату и зажмурился.

— А ну-ка, погоди… — вдруг остановил его городовой.