Кыся-2   ::   Кунин Владимир

А потом, совершенно обессиленные, мы завалились в гостиной у елки немного передохнуть перед началом приведения себя в порядок и приходом гостей. Фридрих -- на свой диван, я -- в свое кресло.

Задремать не удалось ни мне, ни Фридриху. Слишком велико было нервное напряжение. Поэтому уже через час Фридрих встал с дивана и сказал:

-- Кыся! Я оставляю тебя встречать и занимать гостей, а сам пойду приму ванну и переоденусь. В конце концов, Рождество -- есть Рождество, и никто не имеет права нам его испортить!

-- Только, пожалуйста, возьми с собой телефон, -- сказал я ему. -- Мало ли что...

Я знал, что у Франца Мозера есть свои ключи от калитки, но если позвонит Гельмут Хартманн, а он, по моим расчетам, обязательно позвонит часам к шести, то пусть он лучше разговаривает с Фридрихом. Потому, что эта "швайне хунд" в Человеческом образе, все равно меня не поймет...

По-моему, немцы придумали грандиозное ругательство -- "швайне хунд". То есть, "Свинячья Собака"... Абсолютно алогичное, нелепое, но для нас, Котов, -- очень даже выразительное! Впрочем, я уже раньше говорил об этом -- когда меня поймали с форелью жулики Шредер и Манфреди в Английском парке осенью.

Не вставая из кресла, я разглядывал свой "собственный документ", изготовленный старым русским жуликом, осчастливившим разными сроками своего присутствия почти все тюрьмы Европы.