Кыся   ::   Кунин Владимир

Я его потом недели две выхаживал... Ты бы поел чего-нибудь, а, Рудик?.. А то я уже чуть не всю тарелку сожрал.

- Ладно, - говорит Рудольф. - Подцепи мне вон тот осетровый хрящик.

- Чего? - не понял я. - Какой хрящик?

- Осетровый. Что, осетрины не знаешь?

- Нет.

- Господи... Что же ты тогда знаешь? - удивился Рудик.

- Хек знаю мороженый. Зато, когда оттает...

Судя по толстой роже Рудольфа, по его заплывшим, ленивым, нелюбопытным глазкам - он о хеке вообще впервые слышал. Поэтому я даже не стал продолжать.

- Чего тебе дать-то? - спрашиваю.

- Вон тот хрящик, - говорит Рудольф. - Он у тебя под носом лежит. Запомни - осетрина самая дорогая рыба! Мы на ней будь здоров, какие бабки делаем... Есть еще, правда, севрюга, но нам ее в этот рейс почему-то не завезли.

Выцарапал я для Рудольфа хрящик этой сев... Тьфу! - осетрины... Сам попробовал. Не хек, конечно, но есть можно. И взялся за ростбиф. А над столом плывет свой разговор:

- Куда идете, чего везете? - спрашивает Бармен.

- Я водочку "Столичную" в Нюренберг везу, - говорит Лысый.

- А я фанеру в Мюнхен к "Сименсу", - отвечает мой Водила. - Хотя грузились на одной фирме. У его хозяев, - и Водила кивнул на Лысого.

При этом известии у меня уши торчком встали, а хвост непроизвольно мелко-мелко забил по полу.

Рудольф даже испугался:

- Ты чего?! - говорит. - Успокойся.

- Заткнись... - шиплю ему.