Лазик Ройтшванец   ::   Эренбург Илья Григорьевич

Пойду ко всем торговцам, попробую всучить кому нибудь этот автопортрет, хоть за пятьдесят франков. Негодяй Розенпуп, он завалил все галлереи своей дрянью. Вы можете остаться. А если вы уйдете, положите ключ под дверь.

Лазик остался. Часа два или три он честно ждал возвращения Монькина.

Монькин вернулся только под вечер. Он нашел ключ, как было условлено, под дверью. На столе лежала записка:

— Дорогой Мосье Монькин, честное слово, я не виноват! Вы же сами сказали, что натощак не идут мысли. Я каюсь, как я не каялся на докладе. Но я спрашнвю вас: почему вы меня оставили с ней вдвоем? Я долго боролся. Кто знает, сколько раз я подходил и отходил!.. Потом, я увидел керосинку и даже кастрюлю. Вы, конечно, простите меня. Вы, ведь, ее уже немножко нарисовали, а кусочки вам придут в голову. Вы же не какой нибудь жалкий Розенпуп. Морковь я тоже взял, потому что без гарнира невкусно. А оливковый фон я вам оставил целиком. Я клятвопреступник и достоин оплевания. Но с аппетитом не шутят. Когда нибудь я отплачу вам с процентами. Я подарю вам всех торговцев мира, а пока что цветите, как первая знаменитость и не вспоминайте меня каким нибудь лихом. Я ваш компаньон Лазик Ройтшванец. Р. S. Вы напрасно ее оклеветали, что она сухая. У нее на задочке был такой жирок, что я еще сейчас лижу губы».



32

Прошло две недели, и все в «Ротонде» уже знали Лазика.