Лед   ::   Сорокин Владимир Георгиевич

- Ботвин прижимал дергающиеся плечи кберезе.

- Я туго не делаю. - Нейландс сосредоточенно работал.

Закончили. Ботвин достал из машины продолговатый белый футляр-холодильник. Открыл. Внутри лежал ледяной молот: аккуратная увесистая головка, деревянная рукоять, сыромятные ремешки.

Нейландс вынул из кармана рублевую монету:

- Орел.

- Решка, - примеривался к молоту Ботвин. Нейландс подбросил монету. Упала. Ребром в снег.

- Вот тебе, бабушка, и женский день! - засмеялся Ботвин. - Ну что, вторую?

- Ладно, - махнул рукой Нейландс. - Стучи. Ботвин встал перед Николаевой.

- Значит, детка моя. Мы не грабители, не садисты. И даже не насильники. Расслабься и ничего не бойся.

Николаева скулила. Из глаз ее текли слезы. Вместе с тушью ресниц.

Ботвин размахнулся:

- Гово-ри!

Молот ударил в грудину.

Николаева крякнула нутром.

- Не то, детка, - покачал головой Ботвин. Размахнулся. Солнце сверкнула на торце молота.

- Гово-ри!

Удар. Содрогание полуголого тела.

Ботвин и Нейландс прислушались.

Плечи и голова Николаевой мелко дрожали. Она быстро икала.

- Мимо кассы, - хмурился Нейландс.

- На все воля Божья, Дор.

- Ты прав, Ыча.

В лесу перекликнулись две птицы.

Ботвин медленно отвел в сторону молот:

- Детка... гово-ри!

Мощный удар сотряс Николаеву. Она потеряла сознание. Голова повисла. Длинные русые волосы накрыли грудь.

Ботвин и Нейландс слушали.