Лед   ::   Сорокин Владимир Георгиевич

- Ограбили? - Он заметил большой синяк у нее между грудей. - Били?

- Отпиз...дили... суки...

- Садись.

Она залезла на сиденье. Закрыла дверь.

- Ой, бля... холодина...

Водитель снял с себя легкую белую куртку. Накинул на плечи Николаевой.

- Ну, чего, в милицию?

- Ты что... - морщилась она. Куталась в куртку. Тряслась: - С эти...ми козлами... дел не имею... отвези домой. Я заплачу.

- Куда?

- Строгино.

- Строгино... - озабоченно выдохнул он. - Мне на работу надо.

- Ой, холодина какая... - дрожала она. - Вру...би печку посильней...

Он сдвинул регулятор тепла до упора:

- Давай я тебя до Ленинского подброшу, а ты там словишь кого-нибудь.

- Ну, чего я буду.. опять это... ОЙ, сука... отвези, прошу, - дрожала она.

- Строгино... это совсем мне не в жилу.

- Сколько ты хочешь?

- Да... не в этом дело, киса.

- Дело всегда в этом. Сто, сто пятьдесят? Двести? Поехали за двести. Все.

Он подумал. Переключил скорость. Машина поехала.

- Закурить есть?

Он протянул пачку "Кэмел". Николаева взяла. Он поднес зажигалку:

- А чего они тебя... раздели и в лесу выкинули?

- Ага. - Она жадно затянулась.

- Всю одежду?

- Как видишь.

- Круто. Но заявить-то надо?

- Сама разберусь.

- Чего, знакомые? - Типа того.

- Тогда другое дело.

Он помолчал, потом спросил:

- Ты чего, ночная бабочка?

- Скорее - дневная... - устало зевнула она, выдыхая дым. - Капустница.