Легенды осени   ::   Гаррисон Джим

Глаза унего воспалились, и он устал от путешествия, но впервые за полгода что-то вроде покоя снизошло на его душу, словно рассветный береговой бриз омыл поверхность – не важно, какие течения и вихри бушевали внизу. Он улыбался воде и думал о дедовой шхуне, относительно новой, но такой незначительной в мире больших пароходов, стоящих в Гаване. Зато дешевле и можно идти куда хочешь: в порты, нежелательные для крупных пароходных компаний, в бухты, куда не войдешь при глубокой осадке и большом тоннаже. Кроме того, говорил старик, он не любит в море запах дыма и шум машин, и поздно ему увлекаться нелепостями.

* * *



Люди, в общем, не питают любви к вопросам, особенно к таким болезненным, как очевидное отсутствие справедливой системы наказаний и наград на земле. Вопрос ничуть не менее назойливый и мучительный оттого, что он так тщетен и наивен. И нас не занимают большие проблемы, например гибель детей нез-персэ [9]  в палатках под шквалом кавалерийского огня. Нет ничего более дикого, чем встреча ребенка с пулей. И какой разброс в осознании: пресса того времени твердила, что это наша победа. Казалось бы, весь звездный свод перекосится от такого зверства – лопнут скрепы Ориона, повиснут перекладины Южного Креста. Нет, конечно: неизменное неизменно, и каждый по-своему ломает голову над этим древним и ослепительно ясным вопросом. Даже богам не уйти от него: вопль отчаяния у Иисуса, неуверенно ступавшего в вечность.