JК
Леонид обязательно умрет :: Липскеров Дмитрий
Страница: 70 из 79Только пачки денег и бабские задницы!
На этих своих словах у него защемило в груди, обдало адреналином кишки. Представил ее ягодицы в руках с холеными наманикюренными пальцами.
Ей было и так впору вешаться, а здесь ноги не удержали, и она сползла по стене, откинув голову на горячую батарею. Первый раз при нем заплакала. Вспомнила Пашкины пальцы…
Рыжая, бледная, как луна, голая…
Сука-а!!! — вскипел в нем адреналин.
Он сумел промолчать, тихо произнес «пока» и вышел вон.
Утром следующего дня в Юлькину коммунальную квартиру ворвалась Ксанка. По пути к комнате подруги она высокомерно оглядела Се-Се, который за глаза называл соседскую подругу селедкой или драной оглоблей. Ему всегда хотелось спросить ее, не играла ли она когда-нибудь в баскетбол с мужчинами, но природная скромность не позволяла. Слоновая Катя сравнивала подругу Юльки с длинным белогвардейским мундштуком для папирос. Почему белогвардейским, ей самой было неизвестно, но точно не красноармейским. Бабского в Ксанке имелось мало, если не сказать совсем ничего — полнейшая Юлькина противоположность. Шкелетина, басит прокуренным голосом, ни задка, ни передка… Слоновой Катьке нравились лишь кольца на Ксанкиных пальцах. Массивные, с большими камнями, зелеными и лазурными. Она тоже такие хотела… Еще Катька знала, что у Ксанки есть мужчина по имени Чармен, или прозвище у него такое… Видала раз, но мельком… Такие нравились ей — небольшого роста, со жгучими черными глазами, с такими же черными волосами, украшенными волнистыми седыми прядями.
На этих своих словах у него защемило в груди, обдало адреналином кишки. Представил ее ягодицы в руках с холеными наманикюренными пальцами.
Ей было и так впору вешаться, а здесь ноги не удержали, и она сползла по стене, откинув голову на горячую батарею. Первый раз при нем заплакала. Вспомнила Пашкины пальцы…
Рыжая, бледная, как луна, голая…
Сука-а!!! — вскипел в нем адреналин.
Он сумел промолчать, тихо произнес «пока» и вышел вон.
Утром следующего дня в Юлькину коммунальную квартиру ворвалась Ксанка. По пути к комнате подруги она высокомерно оглядела Се-Се, который за глаза называл соседскую подругу селедкой или драной оглоблей. Ему всегда хотелось спросить ее, не играла ли она когда-нибудь в баскетбол с мужчинами, но природная скромность не позволяла. Слоновая Катя сравнивала подругу Юльки с длинным белогвардейским мундштуком для папирос. Почему белогвардейским, ей самой было неизвестно, но точно не красноармейским. Бабского в Ксанке имелось мало, если не сказать совсем ничего — полнейшая Юлькина противоположность. Шкелетина, басит прокуренным голосом, ни задка, ни передка… Слоновой Катьке нравились лишь кольца на Ксанкиных пальцах. Массивные, с большими камнями, зелеными и лазурными. Она тоже такие хотела… Еще Катька знала, что у Ксанки есть мужчина по имени Чармен, или прозвище у него такое… Видала раз, но мельком… Такие нравились ей — небольшого роста, со жгучими черными глазами, с такими же черными волосами, украшенными волнистыми седыми прядями.