Летела пуля   ::   Эппель Асар

Бревна бараков, чтобы не погнили, были, как шпалы, пропитаны то ли дегтем, то ли креозотом и выглядели буро-коричневыми. Мелом на них стояло написано и нарисовано, что обычно пишется и рисуется: изображенные по догадке стыдные части и преизбыточные количества непристойной азбуки в незатейливых - с погрешностями против грамматики - сочетаниях.

В войну в один из бараков попала зажигалка (фугаска, зенитка, зажигалка, душегубка, до чего складно выдумывались тогда слова, причем без промедления, словно заранее были припасены в языке). Барак с одного конца занялся и наполовину сгорел, а когда горелые бревна раскатали, осталось полбарака уцелевших, с виду нелепых и голенастых, потому что двухэтажных. На рубленую избу бревенчатый недогарок не походил, зато смахивал на острог, поставленный, хотя и где полагается - то есть в России, но не к месту, потому что места наши были все-таки не каторжные.

Пускай Казанка и была, точно ворота блудницы, вымазана дегтем, и, куда ни глянь, отвратительна, все же под кое-какими окнами первых этажей виднелись полоски палисадников - там трава зеленой как-то получалась, а из нее торчали даже растения, к осени поголовно оказывавшиеся золотыми шарами, хотя летом цветшие совершенно другим цветком. Таковое насаждение обычно наблюдалось под окном какого-нибудь ударника путейца или дореволюционного машиниста, отселенного сюда для улучшения бытовых условий из-за развода с непоправимо отсталой для семьи бабой.