Лето перед закатом   ::   Лессинг Дорис Мей

Но чем сильнее она боролась со своими чувствами – а судя повнешним проявлениям, это была самая настоящая ярость, – тем больше они захлестывали ее. Филип, видимо, вполне всем этим насытился; он свернул с набережной и повел машину к дому.

Морин, отвернувшись от него, смотрела в окно, за которым уже не видно было голодающих демонстрантов. Филип улыбался. Он, наверное, понимал, что показывает себя не с лучшей стороны, но ничего не мог с собой поделать: каждый раз, когда он взглядывал на Морин, на лице его появлялась победная улыбка.

– Ну, хорошо, – промолвила наконец Кейт. – А теперь расскажите нам, как же вы все-таки собираетесь бороться с этим злом.

– Не говорите глупостей, Кейт: вы же видите, он сам не имеет ни малейшего представления – во всяком случае, не больше, чем мы с вами.

– В первую очередь мы возьмемся за Англию.

– Кишка тонка.

До него дошел оскорбительный смысл этих слов, и, срываясь на визг, он парировал:

– Вот увидишь, мы знаем, что нужно делать.

– Не морочь голову. Чушь несешь, просто уши вянут. Да как у тебя язык поворачивается говорить такое! И не только у тебя, все вы на один лад. Все несете околесицу. Поверить трудно, что вы это всерьез.

Вмешалась Кейт, врачеватель душевных ран, домашний миротворец и утешитель:

– Филип, сколько мы ни говорим, вы еще ни разу не предложили ничего конкретного, это и выводит Морин из себя.

– Да где ему! – захлебнулась в крике Морин.