Лгунья   ::   Уиндзор Валери

- В воскресенье? - переспросила Селеста, которая принесла со стола тарелки и уловила последние слова. - Ты слышала, maman? Мари-Кристин говорит, что уезжает в воскресенье.

Tante Матильда, которая наверху утихомиривала разбуянившихся Ричарда и Бригама, закрыла за собой дверь кухни.

- В воскресенье? Что ж, очень жаль.

- Мне тоже жаль, - ответила я по всем нормам вежливости. - Но пора на работу.

- Ну да, разумеется, - сказала она. - Ты им звонила?

- Кому? - я не поняла, кого она имеет в виду.

- На работу. В свою кампанию.

- А-а, - я смутилась, но быстро взяла себя в руки. - Да, звонила, из города.

- Странно, что у тебя нет мобильника, - сказала Селеста.

- Почему, есть, - сказала я. - В Англии. Даже две штуки.

Меня уже тошнило от всей этой скучной, бессмысленной лжи.

Назавтра Гастон разбудил меня рано утром.

- Последний день, - сказал он, пока я одевалась, чтобы незаметно проскользнуть в свою комнату. - Нет, не последний, - сам себе возразил он. - Будут и другие. Сотни других.

И все равно мы невольно думали об этом как об окончательном приговоре, и это было невыносимо. Утро выдалось грустное, суетливое и бесполезное. Мне никак не удавалось побыть с ним. Он был уже далеко, уже вдыхал запах соли и ветра. Мы не могли придумать, что ещё сказать друг другу. Он принялся повторять все заново - планы, обещания, как будто благодаря этим повторам они будут звучать более реалистично. На меня напало оцепенение, когда в полдень он направился к нанятой машине со своими двумя чемоданами.