Тень   ::   Колбергс Андрис Леонидович

Он почему-то боялся вновь нарваться наоскорбления, услышать, как обзывают его нищим, ведь он был из тех, кто живет на зарплату.

Рынок остался позади, но и здесь, на улице, его все еще душила бессильная злоба. Он все никак не мог успокоиться, даже когда, взяв в дежурке ключ от кабинета, поднимался по лестнице. Даука не уловил иронии в голосе дежурного:

— Поторопись, тебя ждет жертва насилия.

В длинном коридоре, голом, с обшарпанными стенами, которые истосковались по ремонту, сидел на лавочке южанин — очень похожий на тех, что подвизались на рынке. И на нем была кепка-сковорода, и чернели под носом усики, и весь он съежился от холода.

Не успел следователь райотдела Харий Даука сунуть ключ в замочную скважину, как южанин сорвал с себя головной убор и вскочил на ноги:

— Товарищ начальник! Помоги, ради бога!

Монолог Мендея Мнацоканова длился добрых полчаса, и Даука не прерывал его ни репликами, ни вопросами. Диалог начался позднее. К тому же дала сбой магнитофонная кассета, и начало рассказа не записалось, оно было зафиксировано только в машинописном протоколе. Пока Харий заметил неисправность и заменил кассету, первые минуты этого монолога на специфически неправильном русском языке уже канули в небытие.

— …выше средний рост. Худой-худой. Кожаный пальто носит. Финский. Бежевый, с погонами. В руке черный дипломат, денег — видимо-невидимо. Честный слово, товарищ следователь, он неделю назад у меня орехи покупал.