Лишние люди   ::   Чехов Антон Павлович

Ему становится так досадно, обидно и горько, что он тяжело дышит и дрожит; ему хочется вскочить, ударить о пол чем-нибудь тяжелым и разразиться бранью, но тут он вспоминает, что доктора строго запретили ему волноваться, встает и, насилуя себя, начинаетнасвистывать из «Гугенотов».

– Папа, ты умеешь представлять в театре? – слышит он голос Пети.

– Ах, не приставай ко мне с глупыми вопросами!- сердится Зайкин. - Пристал, как банный лист! Тебе уже шесть лет, а ты все так же глуп, как и три года назад… Глупый, распущенный мальчишка! К чему, например, ты эти карты портишь? Как ты смеешь их портить?

– Эти карты не твои, – говорит Петя, оборачиваясь. – Мне Наталья их дала.

- Врешь! Врешь, дрянной мальчишка! – раздражается Зайкин все более и более. – Ты всегда врешь! Высечь тебя нужно, свиненка этакого! Я тебе уши оборву!

Петя вскакивает, вытягивает шею и глядит в упор на красное, гневное лицо отца. Большие глаза его сначала мигают, потом заволакиваются влагой, и лицо мальчика кривится.

– Да ты что бранишься? – визжит Петя. – Что ты ко мне пристал, дурак? Я никого не трогаю, не шалю, слушаюсь, а ты… сердишься! Ну, за что ты меня бранишь?

Мальчик говорит убедительно и так горько плачет, что Зайкину становится совестно.

«И, правда, за что я к нему придираюсь?» – думает он. – Ну, будет… будет, – говорит он, трогая мальчика за плечо. – Виноват, Петюха… прости. Ты у меня умница, славный, я тебя люблю.

Петя утирает рукавом глаза, садится со вздохом на прежнее место и начинает вырезывать даму. Зайкин идет к себе в кабинет. Он растягивается на диване и, подложив руки под голову, задумывается. Недавние слезы мальчика смягчили его гнев, и от печени мало-помалу отлегло.