JК
Любавины :: Шукшин Василий Макарович
Страница: 82 из 655Потом кто-то осторожно взял его за плечи и привалил к теплой сосне. В последний момент успел подумать: «Не заснуть бы, елки зеленые…».
И заснул. А когда проснулся, уже брезжил рассвет. Над ним стоял Федя с хмурым, серьезным лицом:
– Ушел Гринька-то. Ночью. Я думал, он отдыхать лег… Ушел.
Кузьма тряхнул головой, хотел принять это за сон и понял, что правда: Гринька ушел.
– Я найду его, – сказал Федя, не глядя на Кузьму. – Думаю, что он не с той бандой все-таки…
– 15 -
Пили до одури, до зеленых чертей. Пили, не удивляясь и не думая о том, сколько может выдержать человеческое сердце.
В короткие минуты прояснения Егор видел все ту же желтую морду Закревского и чугунную челюсть Васи. «Что делается?» – пытался понять он, но потом все вокруг сворачивалось в свистящий круг, и Егору тоже хотелось кружиться и топтать кого-нибудь ногами. Боль в теле унялась.
Во время одного такого просветления Егор увидел на столе голую девку. Рядом стоял Закревский и орал:
– Танцуй! Танцуй, корова!
Он был серый и злой. И кричал зло и тонко.
Девка прикрывала руками стыд и плакала в голос. На нее со всех сторон напряженно и бессмысленно смотрели пьяные глаза. Никто не понимал, почему она здесь оказалась и чего от нее хотят. Один Закревский знал, как все это должно быть, и его бесило, что девка не танцует на удивление его дружкам.
– Танцуй! – визжал Закревский.
Девка не танцевала. Плакала.
Закревский плюнул и похабно выругался.
И заснул. А когда проснулся, уже брезжил рассвет. Над ним стоял Федя с хмурым, серьезным лицом:
– Ушел Гринька-то. Ночью. Я думал, он отдыхать лег… Ушел.
Кузьма тряхнул головой, хотел принять это за сон и понял, что правда: Гринька ушел.
– Я найду его, – сказал Федя, не глядя на Кузьму. – Думаю, что он не с той бандой все-таки…
– 15 -
Пили до одури, до зеленых чертей. Пили, не удивляясь и не думая о том, сколько может выдержать человеческое сердце.
В короткие минуты прояснения Егор видел все ту же желтую морду Закревского и чугунную челюсть Васи. «Что делается?» – пытался понять он, но потом все вокруг сворачивалось в свистящий круг, и Егору тоже хотелось кружиться и топтать кого-нибудь ногами. Боль в теле унялась.
Во время одного такого просветления Егор увидел на столе голую девку. Рядом стоял Закревский и орал:
– Танцуй! Танцуй, корова!
Он был серый и злой. И кричал зло и тонко.
Девка прикрывала руками стыд и плакала в голос. На нее со всех сторон напряженно и бессмысленно смотрели пьяные глаза. Никто не понимал, почему она здесь оказалась и чего от нее хотят. Один Закревский знал, как все это должно быть, и его бесило, что девка не танцует на удивление его дружкам.
– Танцуй! – визжал Закревский.
Девка не танцевала. Плакала.
Закревский плюнул и похабно выругался.