Любовь и смерть Геночки Сайнова   ::   Andrew Лебедев

Марианна Евгеньевна, такая высокая, статная, в преклонных годах не растратившая своей женской красоты, и будучи седой, никогда не красившаяся, потому как была совершенно хороша тою крайне редкою специфической красотой, какой бывают хороши разве что только и в шестьдесят лет следящие за собой кинозвезды, вдруг сдала…

А Николай Александрович, тот вообще стоял в церкви словно африканский зомби.

Совсем не живой – желтый весь, как завсегдатай гепатитного отделения Боткинской больницы.

В церкви Марианна Евгеньевна держалась. Не плакала. Только прижимала черные кружева к уголку рта и все мелко кивала, словно соглашаясь с распевными возгласами батюшки отца Василия.

– Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!…. Новопреставленной рабе Божией Анастасии… Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

А на кладбище Марианна Евгеньевна отпустила вожжи. Упала на гроб, зарыдала на крик:

– Настя, Настенька, не уберегли тебя, Настенька!

Гена вздрогнул, крик тещи относился явно в его адрес.

Он шагнул было к Марианне Евгеньевне, но твердая рука Николая Александровича удержала его.

– Пускай поплачет, пускай попрощается, вторую дочь свою хороним, Гена, вторую, такая доля у нас с Марианной, обеих дочек своих пережили, пора и нам во след…

Геннадий больше беспокоился за тестя.

У него вообще уже два инфаркта было… И как раз за неделю до Настиной смерти теща звонила, жаловалась, мол хворает Коля.