Любовь и смерть Геночки Сайнова   ::   Andrew Лебедев

И тут, ба! Столичных пришельцев в Тынде всегда легко узнать по легкомысленной одежонке, а уж иностранцев – тем более! Прыгает Гена через лужи по нетвердым опоркам дощатого тротуара, и глядь, среди джинсовой – переджинсовой толпы каких-то журналистов с кино-камерами и магнитофонами, видит знакомое толстое – на телеге не объедешь – лицо Перелетова.

Здорово!

Сайнов, Гена! Ты тут!

Я то ладно тут, я тут работаю, а ты как? Ты ж вроде как дипломат?

Да я вот с Дином Ридом приехал, слыхал?

Джерихон-Джерихон-Джерихон, – пропел Гена знакомый с детства мотивчик с той пластинки, которую они пилили в седьмом классе аж до самого корда, потому как американский певец протеста Дин Рид был единственным издававшимся тогда на "Мелодии" американцем.

Ага, он самый, Джерихон-Джерихон, помнишь еще?

Забудешь такое! Так ты с ним?

Ну да, я же после МГИМО в Це-Ка комсомола распределился… В отдел международных связей.

Ух ты!

Ну вот теперь приехали к вам, на БАМ – кино про него сымать… Вот, познакомься, Леночка, это мой школьный так сказать скул-мэйт Гена Сайнов, – Перя заученными уверенными движениями рук словно не на деревянной мостовой, а в парадном зале королевского дворца делал церемонию представлений, – А это Леночка, помощник режиссера с киностудии…

Ленфильм? – почему то глупо спросил Гена и тут же покраснел.

Нет, мы с центральной студии документальных фильмов, – сухо поджав губки ответила заджинсованная хипповая особа.

Ну, извините, а ты, Перя… пардон…

Виктор Михайлович, – подсказал Перя.

Виктор, ты надолго? Поговорить вечерком сможем? а то я сейчас в управу бегу, бумажек надо сдать тонну – не то мои там на трассе без денег останутся.