Любовь и смерть Геночки Сайнова   ::   Andrew Лебедев

Гена нашел на себе черный кусок ткани и загадал… Загадал, как всегда… Одно и тоже.

Уже уходя, и прощаясь в дверях, спросил-таки, – Аллу видел?

Какую? – не понял московский гость, или сделал вид, что не понял.

Аллу Давыдович…

А-а-а! Эту? Нет, давно не видел.

Гена вышел в ночь и вдохнув полную грудь Тындинского кислорода, посмотрел на звезды… Он смотрел и решил помолиться…

Молитва Гены Сайнова:

Господи, Ты засушил смоковницу, что не накормила тебя. Ты только посмотрел на нее и сказал, зачем она здесь растет, если не приносит доброго плода? И она засохла через три дня, как Ты ей велел. Господи, засуши мою любовь к Алле.

Прикажи ей умереть, пусть она больше не терзает меня, коли не приносит добрых плодов. Освободи меня, Господи. Прости мне мои грехи и спаси мою душу.

Ночной полет.

Гена любил ночные полеты. Любил за то что в них царил дух почти домашнего аэрофлотовского уюта. Еще пол-часа назад была какая то беспокойная суета: очередь на посадку, портфель с прихваченной из ресторана бутылкой коньяка, пакет с бутербродами… теперь это "ручная кладь". Тяжелое и крупное – в багаж. Билеты в онемевших пальцах.