Люди и деревья   ::   Айлисли Акрам

Она говорила это, как стихи, как сказку:

- А я стану в колхозе работать. И Якуб. Мы будем посылать Садыку деньги...

Долго же пришлось ей ходить под лозами, пока она нашла силы сказать эти слова. Слова, которые значили одно - я согласилась выйти за Якуба. Хорошо, что она их наконец сказала. Сказала и успокоилась; села возле меня, взглянула на Якуба. Якуб просветлел, сонно улыбнулся, но произнести хоть слово у него не хватило сил...

...Мы долго еще сидели в тишине, но это была уже совсем другая тишина. Цикады в зарослях миндаля еще стонали от зноя, и зной стонал от их стона. Солнце уже коснулось горы, вот-вот пропадет за вершиной. Странное это было солнце: усталое, в какой-то сонной дымке... Будто и не оно повинно в этой страшной жаре, не по его вине стонут от зноя цикады. Будто оно и не солнце, а кто-то из нас: то ли Гюльшен, которую насильно отправили туда, за горы; то ли тетя Медина - сказала свое слово и обессилела, лишь в глазах затаился подернутый дымкой свет; то ли Якуб - пришел из тюрьмы смертельно усталый и хочет только спать, спать, спать...

Первыми улетели пчелы, потом угомонились цикады. Когда солнце зашло, Якуб наконец поднялся. Я вместе с ним вышел на улицу в своем новом синем костюме. И все кругом было синее, как мой новый синий костюм. Было Шумно, полно народу. Дядя Эльмурад, забравшись на крышу, плотнее утаптывал землю, крепил желоба - после такого зноя обязательно быть дождю...

Не знаю - пошел тогда дождь или нет.