Лодка   ::   Букхайм Лотар-Гюнтер

Тот из прибывших на борт, что поменьше, жестикулирует, словно марионетка, изображающая эпилептический припадок.

Сдвинутые низко на лоб зюйдвестки почти полностью закрывают их лица. Их капковые спасательные жилеты после того, как они поднялись на мостик, задрались так высоко, что руки второго человека — который стоит неподвижно — торчат в стороны, словно два длинных рычага.

— Не волнуйтесь, господа, и, прошу вас, спустимся вниз!  — произносит Старик по-английски, показывая рукой вниз и стараясь жестами успокоить их.

— Испанцы, — говорит штурман.

Оба человечка небольшого роста, но на них столько неуклюжей одежды, что они с трудом протискиваются в люк.

В полутьме поста управления я наконец могу взглянуть на них. Один, по всей видимости — капитан, — тучный, с короткой черной бородой, которая кажется приклеенной к его лицу. Другой — чуть повыше, смуглолицый. Оба озираются вокруг, словно пытаясь найти путь к спасению отсюда. Только теперь я замечаю, что у капитана течет кровь из свежей ссадины над глазом. Как у раненого боксера. Кровь струйками стекает по его щеке.

— Ребята, да у них такой вид, словно их сейчас вздернут на рее! — слышу я голос помощника на посту управления Айзенберга.

Он прав. Я никогда не видел такого испуга на лицах людей.

Лишь потом я понимаю, какое ужасное зрелище мы являем собой: блестящие глаза, ввалившиеся щеки, неухоженные бороды, орда варваров, оказавшаяся на воле посреди царства машин.