JК
Тетя Жанна :: Сименон Жорж
Страница: 48 из 171У меня болит все тело, а ужголова…
— Я сейчас приготовлю тебе чашку кофе.
— Ты очень любезна.
И пока Жанна ставила кипятить воду, Луиза задумчиво прошептала:
— Зачем ты все это делаешь? Почему ты приехала именно сегодня? Говорили, что ты знала, как у нас идут дела, и что ты хотела…
Ее лицо изменилось, черты лица напряглись, а глаза приобрели инквизиторский блеск, как когда-то, когда она была маленькой девочкой.
— Неужели ты ничего не знала?
— Нет. Я приехала потому, что…
Но невестка не слушала ее, отдавшись только своим мыслям, и Жанне не удалось закончить фразу.
— Никто тебе не писал?
— Нет.
— И твой брат никогда не жаловался на меня?
— Я не получала от него известий более двадцати лет. Он не знал даже, где я жила!
Забавно, что голос Луизы менялся в зависимости от грозы. При сильных раскатах грома и ярких молниях она говорила смиренно, умоляюще, жалобно, но как только некоторое затишье возвращало ей надежду, что все скоро закончится, она делалась более твердой, становилась язвительной. Тогда ее голова наклонялась вперед, и смотрела она исподлобья.
— Признайся, ты ведь знала, что твой отец умер?
— Я случайно прочитала объявление во французской газете.
— Это в Южной-то Америке?
Жанна почувствовала не очень ловко расставленную ловушку.
— Нет. В Каире.
— Значит, верно, что ты жила в Каире?
— Ну и что?
— Ничего.
— Я сейчас приготовлю тебе чашку кофе.
— Ты очень любезна.
И пока Жанна ставила кипятить воду, Луиза задумчиво прошептала:
— Зачем ты все это делаешь? Почему ты приехала именно сегодня? Говорили, что ты знала, как у нас идут дела, и что ты хотела…
Ее лицо изменилось, черты лица напряглись, а глаза приобрели инквизиторский блеск, как когда-то, когда она была маленькой девочкой.
— Неужели ты ничего не знала?
— Нет. Я приехала потому, что…
Но невестка не слушала ее, отдавшись только своим мыслям, и Жанне не удалось закончить фразу.
— Никто тебе не писал?
— Нет.
— И твой брат никогда не жаловался на меня?
— Я не получала от него известий более двадцати лет. Он не знал даже, где я жила!
Забавно, что голос Луизы менялся в зависимости от грозы. При сильных раскатах грома и ярких молниях она говорила смиренно, умоляюще, жалобно, но как только некоторое затишье возвращало ей надежду, что все скоро закончится, она делалась более твердой, становилась язвительной. Тогда ее голова наклонялась вперед, и смотрела она исподлобья.
— Признайся, ты ведь знала, что твой отец умер?
— Я случайно прочитала объявление во французской газете.
— Это в Южной-то Америке?
Жанна почувствовала не очень ловко расставленную ловушку.
— Нет. В Каире.
— Значит, верно, что ты жила в Каире?
— Ну и что?
— Ничего.