JК
Лорд Джим :: Конрад Джозеф
Страница: 68 из 92Написав, он встал, поглядел на карту, улыбнулся, потом посмотрел на меня и говорит:
«Тридцать две мили держитесь этого курса, и все будет в порядке, а потом можете повернуть на двадцать градусов к югу».
В тот рейс мы проходили к северу от Гектор-Бэнк. Я сказал: «Да, сэр!» – и подивился, чего он так хлопочет: ведь все равно я должен был вызвать его перед тем, как изменить курс. Тут пробило восемь склянок; мы вышли на мостик, и второй помощник, прежде чем уйти, доложил, по обыкновению:
«Семьдесят один по лагу».
Капитан Брайерли взглянул на компас, потом поглядел вокруг. Небо было темное и чистое, а звезды сверкали ярко, как в морозную ночь в высоких широтах. Вдруг он говорит со вздохом:
«Я пойду на корму и сам поставлю для вас лаг на нуль, чтобы не вышло ошибки. Еще тридцать две мили держитесь этого курса, и тогда вы будете в безопасности. Ну, скажем, поправка к лагу – процентов шесть. Значит, еще тридцать миль этим курсом, а затем возьмете лево руля сразу на двадцать градусов. Не стоит идти лишних две мили. Не так ли?»
Никогда я не слыхал, чтобы он так много говорил, – и бесцельно, как мне казалось. Я ничего не ответил. Он спустился по трапу, а собака, которая – куда бы он ни шел – днем и ночью следовала за ним по пятам, тоже побежала вниз. Я слышал, как стучали его каблуки по палубе; потом он остановился и заговорил с собакой:
«Назад, Ровер! На мостик, дружище! Ступай, ступай!»
Потом крикнул мне из темноты:
«Пожалуйста, заприте собаку в рубке, мистер Джонс».
В последний раз я слышал его голос, капитан Марлоу.
«Тридцать две мили держитесь этого курса, и все будет в порядке, а потом можете повернуть на двадцать градусов к югу».
В тот рейс мы проходили к северу от Гектор-Бэнк. Я сказал: «Да, сэр!» – и подивился, чего он так хлопочет: ведь все равно я должен был вызвать его перед тем, как изменить курс. Тут пробило восемь склянок; мы вышли на мостик, и второй помощник, прежде чем уйти, доложил, по обыкновению:
«Семьдесят один по лагу».
Капитан Брайерли взглянул на компас, потом поглядел вокруг. Небо было темное и чистое, а звезды сверкали ярко, как в морозную ночь в высоких широтах. Вдруг он говорит со вздохом:
«Я пойду на корму и сам поставлю для вас лаг на нуль, чтобы не вышло ошибки. Еще тридцать две мили держитесь этого курса, и тогда вы будете в безопасности. Ну, скажем, поправка к лагу – процентов шесть. Значит, еще тридцать миль этим курсом, а затем возьмете лево руля сразу на двадцать градусов. Не стоит идти лишних две мили. Не так ли?»
Никогда я не слыхал, чтобы он так много говорил, – и бесцельно, как мне казалось. Я ничего не ответил. Он спустился по трапу, а собака, которая – куда бы он ни шел – днем и ночью следовала за ним по пятам, тоже побежала вниз. Я слышал, как стучали его каблуки по палубе; потом он остановился и заговорил с собакой:
«Назад, Ровер! На мостик, дружище! Ступай, ступай!»
Потом крикнул мне из темноты:
«Пожалуйста, заприте собаку в рубке, мистер Джонс».
В последний раз я слышал его голос, капитан Марлоу.