Лошадиные романы   ::   Ненонен Пяйви

А главное детки мы были современные, нам подавай что-нибудь а-ля "собачий вальс". (Кстати, "собачий вальс" по-фински именуют "кошачьей полькой".)

Учительница наша, Тертту Хакулинен, была женой пробста, то есть, по-православному, протоиерея. Как на Руси говорили, из колокольных дворян. И современная уличная пошлятина была исключена ею начисто.

Вот сейчас изредка читаешь или слышишь о жизни в Финляндии в начале и даже в середине ХХ века и диву даешься, какое все-таки милое явление эта финская провинциальная духовная интеллигенция. Все эти пастораты, чьи отпрыски писали стихи или дневники, отправлялись учиться куда-то в большие города, а на Рождество все ехали домой на каникулы, и на родной железнодорожной станции их встречал кучер с розвальнями... Дома тепло, горят свечи, на полках книги, на пюпитре ноты... Все спокойно, чинно, красиво... И газеты читают, и просветительством занимаются, и традиции хранят...

Что-то из всего этого, хотя в несколько разбавленном виде, чувствовалось в доме Хакулинен, куда нас раз в неделю везла мама на уроки фортепьяно. Чувствовалось, но, увы, не ценилось нами. Как и сама музыка, к которой Тертту старалась нас приучать.

Уроки она наверняка давала не от нужды в заработке, а от желания приобщить, показать, слегка направить. А уж дальше сами. Уже в том, как она называла нас своими "сойттолапсет", улавливалось ее какое-то уж очень ответственное отношение к нам. И не только в плане фортепьянных успехов.