Лошадиный Суп   ::   Сорокин Владимир Георгиевич

Ольга сглотнула, воткнула вилку в мясо и решительно отрезала.

- Только не спешите, умоляю вас, не спешите... - прошептал Бурмистров.

Володя налил ей пива. Оля поднесла вилку с кусочком мяса к губам, сняла мясо зубами и стала медленно жевать, глядя в тарелку.

Жилистое смуглое тело Бурмистрова словно окаменело; вцепившись руками в край стола, он смотрел на Ольгин рот; мутные глаза его выкатились и остекленели, словно ему вкололи большую дозу неизвестного наркотика.

- И это нэ... - пролепетали его посеревшие губы. - И это нэ...

Витка и Володя во все глаза смотрели на него.

"Чувачок балдеет, а?! Убиться веником..."

"Пиздец всему. Просто пиздец..."

Оля ела, дав себе жесткий приказ ни разу не взглянуть на Бурмистрова. Сначала это получалось, и она даже не особенно спешила, накалывая вилкой палочки картошки и подгребая зеленый горошек. Но бормотание Бурмистрова становилось все настойчивей; из его груди что-то рвалось через рот со сжатыми зубами, плечи вздрагивали, голова мелко дрожала.

- Это нэ! И это нэ-э-э! И это нэ-э-э!

"Не смотри!" - снова приказала себе Оля, накалывая очередной кусок мяса, отрезая и макая в загустевший желток остывшего яйца.

Бурмистров причитал и трясся все сильнее, в острых углах губ его проступила пена.

- И это нэ-э-э! Это нэ-э-э! И это нэ-э-э-э!

Не выдержав, Оля глянула. Ее передернуло от остекленевших глаз, она поперхнулась, тут же вспомнив картину Репина "Иван Грозный убивает своего сына".