JК
Лурд :: Золя Эмиль
Страница: 126 из 126Глаза больного были закрыты, рот полуоткрыт; больше побледнеть он уже не мог, он похолодел, лицо его приняло землистый оттенок. А поезд мчался, гремя железом, и, казалось, даже быстрее обычного.
— Я хочу натереть ему виски, — повторила сестра Гиацинта. — Помогите мне.
В эту минуту вагон сильно качнуло, и больной от толчка упал вниз лицом.
— Ах, боже мой! Помогите мне, поднимите его!
Больного подняли, он был мертв. Пришлось посадить его в угол, прислонив спиной к перегородке. Он сидел прямо, застывший, окоченевший, и только голова его слегка качалась от каждого толчка. Поезд мчался дальше с тем же грохотом, а паровоз, видно от радости, что путь подходит к концу, пронзительно свистел, прорезая спокойствие ночи счастливыми фанфарами.
Прошли бесконечные полчаса, и вот путешествие с мертвецом окончилось. Две крупные слезы скатились по щекам сестры Гиацинты; сложив руки, она стала молиться. Весь вагон содрогался от ужаса перед страшным спутником, которого слишком поздно привезли к святой деве. Но надежда была сильнее боли, и хотя у несчастных, скученных в этом вагоне, вновь пробудились страдания, усугубляемые невероятной усталостью, тем не менее торжественное вступление на землю чудес ознаменовалось радостной молитвой. Больные запели «Привет тебе, звезда морей»; иные плакали от боли, иные выли, шум возрастал, и жалобы сменились надеждой.
Мари вновь схватила руку Пьера своими дрожащими пальцами.
— Я хочу натереть ему виски, — повторила сестра Гиацинта. — Помогите мне.
В эту минуту вагон сильно качнуло, и больной от толчка упал вниз лицом.
— Ах, боже мой! Помогите мне, поднимите его!
Больного подняли, он был мертв. Пришлось посадить его в угол, прислонив спиной к перегородке. Он сидел прямо, застывший, окоченевший, и только голова его слегка качалась от каждого толчка. Поезд мчался дальше с тем же грохотом, а паровоз, видно от радости, что путь подходит к концу, пронзительно свистел, прорезая спокойствие ночи счастливыми фанфарами.
Прошли бесконечные полчаса, и вот путешествие с мертвецом окончилось. Две крупные слезы скатились по щекам сестры Гиацинты; сложив руки, она стала молиться. Весь вагон содрогался от ужаса перед страшным спутником, которого слишком поздно привезли к святой деве. Но надежда была сильнее боли, и хотя у несчастных, скученных в этом вагоне, вновь пробудились страдания, усугубляемые невероятной усталостью, тем не менее торжественное вступление на землю чудес ознаменовалось радостной молитвой. Больные запели «Привет тебе, звезда морей»; иные плакали от боли, иные выли, шум возрастал, и жалобы сменились надеждой.
Мари вновь схватила руку Пьера своими дрожащими пальцами.