Мадам Змея   ::   Холт Виктория

Катрин нежно обняла дочь; королева тоже испытывала чувство растерянности.

Король пришел в личную комнату Катрин, и она отпустила своих девушек.

— Я хочу поговорить с тобой, Генрих.

Он повернулся к ней; лучи солнца упали на его лицо. Он постарел со времени штурма Сент-Квентина; его лучшие годы были уже в прошлом. Катрин напомнила себе, что молодость Генриха досталась Диане, и в ее душе всколыхнулась горькая обида.

— Насчет Элизабет, — добавила она.

Генрих явно испытал облегчение.

— Элизабет, — повторил он.

— Она почти не раскрывает рта, заметно побледнела. Боюсь, она заболевает. Она никогда не блистала здоровьем.

— Известие о скором замужестве — серьезное испытание для ребенка, — мягко промолвил Генрих. — Оно могло разволновать девочку.

Он вспомнил о том дне, когда ему сообщили, что у него будет жена-итальянка.

Катрин подошла к мужу; ей хотелось быть поближе к нему; она взяла его под руку.

— Мы это понимаем, Генрих, верно?

— Да.

Она сжала его руку.

— И кое-кто из нас обнаружил, что все не так плохо, как казалось.

— Верно.

Она, засмеявшись, прижалась щекой к его плечу.

— Нам повезло, Генрих.

Теперь он, похоже, смутился. Не вспомнил ли он те дни, когда она, отбросив осторожность, молила его о том, чтобы он ответил на ее неистовую, требовательную страсть?

Он совсем не изменился, с грустью подумала Катрин.

Но он все же относится к ней, конечно, не так, как прежде, когда он считал ее пустым местом.