Маисовые люди   ::   Астуриас Мигель Анхель

Почтальон подумал, что это его незваная кума, и притворился спящим, а Жасмин принялся лаять напришельца, устал, залаял снова, и собаки стали вторить ему по всей деревне.

Пришелец отблевался, закашлялся и хрипло сказал в темноте:

— Я слышал, вы тут говорили, да, говорил тут кто-то, а никого нет, все спят.

Услышав человеческий голос, сеньор Ничо притворно потянулся, приподнялся и сказал:

— Доброй ночи…

— Какой еще ночи? — уточнил пришелец. — Уже светает… Они пожелали друг другу доброго утра, хотя оно еще не

наступило. Был тот смутный час, когда в холодный воздух вползает мертвенно-голубой дым схороненного в кухнях огня. Люди шумно зевают, и, заглушая зевки, раздается пение петухов.

Первый петух испугал Ничо Акино. Он запел и захлопал крыльями совсем рядом. Он рядом и был, а Ничо его не видел. Почтальон как раз собирался зевнуть, когда петух заорал, и чуть было не пнул петуха, но раздумал — ни к чему, все равно другие запели…

Нетрудно было разжечь огонь на кухне — обшарпанной, высокой, во всю вышину дома, с полуразвалившейся плитой. Пол был покрыт куриным пометом, стены у потолка — сажей, копотью и паутиной. Сидела там и летучая мышь, но, завидев пламя, вылетела побыстрей наружу.

Хриплый старик как нельзя сильнее походил на зеленую гусеницу. Чистенький, мохнатый, в морщинах, глаза белые, зрачки черные, нос курносый, скулы торчат, лоб низкий, на голове белый пух, уши большие. Он их трогал, когда к нему обращались, потому что слышал туго.

— Ты с псом своим не говори, — сказал он, глядя на сеньора Ничо.