Маисовые люди   ::   Астуриас Мигель Анхель

Ровно в полночь

Мигелита

в Акатане

шьет и шьет.

Ровно в полночь

в Акатане

Мигелитина машинка

где-то на небе стучит.

А когда

стучит машинка,

бьют двенадцать

на управе акатанские часы.

Тан-тан-тан, и

тан-тан-тан, и

тан-тан-тан, и

тан-тан-тан, и

вот и полночь.

Акатан.

Иларио остановился в деревне Трех Вод, чтобы выкурить свою сигару. Из леса тянуло зеленью и мятой. Чтобы узнать, кто едет так рано, откуда-то выглянуло создание, похожее на плод айоте, только с глазами, с волосами и шуршащее множеством юбок. То была Рамона Корсантес, повитуха, сваха, знахарка, а по слухам — и ведьма, которая умела сварить отбивающее память зелье, приворожить жениха, отправить душу на тот свет, вытравить ребенка и — это уж хуже всего! — напустить паучью немочь.

Разглядеть пришельца ей было трудно — солнце светило в лицо, — но она прикрылась рукой и крикнула, вглядываясь:

— Это ты, Хенисаро?… То-то собаки не залаяли!…

— Какой там к черту Хенисаро! Они не лают потому, что я свой, донья Мончита, и еще потому, что моего хлыста боятся!

— Сердитый ты чего-то. Хочешь отдохнуть, отдохни. Погоди, я глаза прикрою, а то гляжу на тебя, солнце слепит, какая-то вроде бы гуща золотистая…

— А чем вам плохо? Все равно что кофейная гуща, только из золота. Отдыхать не буду, спешу. Это я так остановился, на вас посмотреть и сигару выкурить в тенечке. Что-то ваш дом бородой оброс, позвали бы цирюльника.