Макс   ::   Миллер Генри

Он был очень голоден, так голоден, что не выдержал, встал и попросил у неё несколько франков. К его изумлению она немедленно дала ему деньги - француженка! Тут-то его и охватило чувство собственного унижения. Подумать, что сильный и здоровый мужик вроде него выпрашивает у бедной французской леди несколько су! Где остатки его гордости? Во что он должен был превратиться, чтобы попрошайничать у женщины?

Так он начинает рассказ, и по мере того, как говорит, на глазах у него наворачиваются слёзы. Постепенно он начинает всхлипывать и в конце концов, положив голову на стол, рыдает, совсем как в его рассказе. Ужасное зрелище.

- Вы могли раньше воткнуть в меня нож, - говорит он, немного успокоившись. - Вы могли мне что угодно сделать, и всё равно меня невозможно было заставить плакать. Теперь же я вдруг начинаю плакать ни с того ни с сего и ничего не могу с этим поделать.

Он спрашивает меня, не думаю ли я, что у него неврастения. Ему сказали, что это только crise de nerfs. Но не начало ли это чего-то худшего? Тут он снова вспоминает, как зубной врач сказал, что у него всё от нервов. Как зубной врач может знать такие вещи? Может быть, он начинает сходить с ума?

Что я могу ему сказать? Я говорю, что это ничего, только нервы.

- Это вовсе не значит, что вы должны сойти с катушек, - добавляю я. Всё пройдёт, как только вы станете на ноги.

- Но я не должен быть всё время один, не так ли, Миллер?

А-а, это настораживает меня. Я знаю, к чему идёт. Я должен чаще навещать его. Деньги тут ни при чём - он непрерывно подчёркивает это.