JК
Мальчик из Брюгге :: Синуэ Жильбер
Страница: 304 из 309Он презрительно передернул плечами и с еще большим озлоблением продолжил:
— Подумать только, окольным путем, через книгопечатника, при помощи книг, сфабрикованных бесконтрольно за несколько часов в тысячах экземплярах, этот нечестивец Лоренс Костер задумал распространять знание среди черни, доказывая, что оно доступно любому ничтожеству! Безумие! Разве не ведал он, что знание — это оружие и, овладев им, можно властвовать над народами? А что такое народ? Это каприз природы, призванный возвеличить только одного человека! Заурядность не может, не должна иметь доступа к знанию. Только человек, признанный незаурядным и обученный посвященным, имеет на него право. Лишь отдельные личности могут быть носителями знаний, и их священная миссия — защищать познание, дабы оно не оказалось в руках безбожников. Бог предоставил нам эту привилегию. Бог да сохранит нас!
Показалось, что в дальнем углу собора содрогнулась под своей алебастровой туникой святая Репарата. Словно непроницаемый покров окутал присутствующих. Не было этой речи. Не могло быть. Она никем не могла быть произнесена ни сегодня, ни завтра, ни в грядущие столетия…
Атмосфера стала удушливой. Было нечем дышать…
Гиберти сделал шаг вперед и смерил взглядом флорентийца.
— Мне жаль вас, Сассетти, — равнодушно сказал он. — Мне жаль вас не только из-за того, что ваш рассудок поврежден, а потому, что вы не имеете представления о смысле жизни, великодушии, благородстве. Без этих качеств любое творение, любая идея, как бы возвышенны они ни были, оказываются холодной звездой. Как вы, Сассетти. Мертвая, холодная звезда…
Снова тишина воцарилась в соборе. Лишь Козимо решился ее нарушить.
— Отпустите его, пусть он уходит, — приказал он солдатам. — Ни одна тюрьма, никакое наказание не соизмеримы с его действиями. Пусть он сгинет, как погибли невинные люди во Фьезоле и на том берегу реки.
— Подумать только, окольным путем, через книгопечатника, при помощи книг, сфабрикованных бесконтрольно за несколько часов в тысячах экземплярах, этот нечестивец Лоренс Костер задумал распространять знание среди черни, доказывая, что оно доступно любому ничтожеству! Безумие! Разве не ведал он, что знание — это оружие и, овладев им, можно властвовать над народами? А что такое народ? Это каприз природы, призванный возвеличить только одного человека! Заурядность не может, не должна иметь доступа к знанию. Только человек, признанный незаурядным и обученный посвященным, имеет на него право. Лишь отдельные личности могут быть носителями знаний, и их священная миссия — защищать познание, дабы оно не оказалось в руках безбожников. Бог предоставил нам эту привилегию. Бог да сохранит нас!
Показалось, что в дальнем углу собора содрогнулась под своей алебастровой туникой святая Репарата. Словно непроницаемый покров окутал присутствующих. Не было этой речи. Не могло быть. Она никем не могла быть произнесена ни сегодня, ни завтра, ни в грядущие столетия…
Атмосфера стала удушливой. Было нечем дышать…
Гиберти сделал шаг вперед и смерил взглядом флорентийца.
— Мне жаль вас, Сассетти, — равнодушно сказал он. — Мне жаль вас не только из-за того, что ваш рассудок поврежден, а потому, что вы не имеете представления о смысле жизни, великодушии, благородстве. Без этих качеств любое творение, любая идея, как бы возвышенны они ни были, оказываются холодной звездой. Как вы, Сассетти. Мертвая, холодная звезда…
Снова тишина воцарилась в соборе. Лишь Козимо решился ее нарушить.
— Отпустите его, пусть он уходит, — приказал он солдатам. — Ни одна тюрьма, никакое наказание не соизмеримы с его действиями. Пусть он сгинет, как погибли невинные люди во Фьезоле и на том берегу реки.