Мальчик на велосипеде   ::   Екимов Борис

Светили кресты и памятники свежей краскою, венками и разноцветной пестрядью ленточек: на пасху украшали яркими тряпочками ветки и ставили их на могилах.

- Живое кладбище...- удивился Хурдин.

- Хоронят,- ответил Иван.- Старики умирают, приказывают там хоронить, вот и хоронят. Да и родные у кого лежат. Не бросишь.

Через Козинку - зеленую падь, в которой всегда сено косили, выехали к вихляевскому пруду, а от него через поле и вниз. Пшеница уже поднялась высоко и колосилась, и машина бежала по узкой дороге куропаткою, чуть не прячась. На взлобье хлеб пошел жиже, и открылся впереди хутор, а справа Ильмень и займище. Машина понеслась вниз, и засвистел воздух. И мчалась навстречу земля, и зелень, и сирень цветов, и синь неба - все летело навстречу, и сердце замирало в сладком обмороке.

- На велосипедах, помнишь, здесь?..- спросил Иван потом, внизу.

- Помню...- выдохнул Хурдин и удивился, сколь одинакова у всех память. Ему-то казалось, что только он да Виктор помнят этот бешеный лет с Вихляевской горы, на велосипеде в детстве. Когда мчишься, и захватывает дух, и кажется, вот-вот взлетишь.

В последнее время Хурдин часто вспоминал о Вихляевской горе, о велосипеде; и, думая о поездке к матери, загадывал починить старый велосипедишко и съездить на Вихляевскую гору.

До самого дома больше не обмолвились словом. И чем ближе подъезжали, тем острее понимал Хурдин, какими долгими были эти пять лет разлуки. Такими долгими... И в какое-то мгновение вдруг показалось: матери уже нет, она умерла, а ему просто не сказали. Да, вдруг почудилось такое.

Мама была жива.