Манька   ::   Казаков Юрий Павлович

Она уже ничего не понимала в темноте, ей хотелось света, воздуха, хотелось увидеть Перфилия, а она стукалась головой о скамейки, тонущая сеть запуталась у нее в ногах, тащила за собой. "Господи! - гудело у нее в голове. - Мамочка, ой, пропала я совсем, ой, пропала!"

Что-то шаркнуло ее по ноге, она брыкнулась, вцепилась в скамейку, прислонила лицо ко дну, - тут еще оставалось немного пахнущего рыбой воздуха, - и завыла. И опять, скользнув по ногам, схватили за бедра, за платье резкие злые руки, жестоко дернули вниз, Манька захлебнулась, давясь, уже по-звериному вырываясь, изгибаясь, - а ее все так же больно, грубо рвануло кверху, прижало к пузатому рубчатому боку карбаса: Перфилий, отплевываясь, заголяя напряженную, с выступившими позвонками спину, карабкался на киль, тащил за собой Маньку.

- Чего под карбасом болтаешься, дура! - счастливо заорал он ей в самое ухо, крепко прижимая ее к себе, держась за осклизлый киль. - Держись! К берегу несет, выплывем!..

Манька, мотаясь, кашляя, ничего не видя сквозь слезы, задыхаясь от влажного соленого ветра, от водяной пыли, одной рукой вцепилась в киль, другой - обняла Перфилия за шею и замерла, закоченела.

- Ничего! - весело, надсадно орал Перфилий, ерзая сапогами по днищу карбаса. - Живем! Кто у моря не живал, тот и горя не видал!..

А море ревело, будто громадный буйный зверь, и, будто зверь, поднимало, опускало на своей спине опрокинутый карбас, все ближе поднося его к берегу.