Марфа-посадница или Плач по Великому Новгороду   ::   Левашов Виктор

Истаивают огни факелов, исчезает гул веча, и вновь Холмский и Дмитрий одни в ночном монастырском притворе.

ХОЛМСКИЙ. Мы встретились…

ДМИТРИЙ. Бог был с тобой.

ХОЛМСКИЙ. Оставим Бога, Дмитрий. Бог с тем, с кем сила. Сила ныне с нами. Вы слишком долго жили в мире и благоденствии. Мы бедствовали и воевали. Трое новогородцев были против одного моего ратника на Шелони. И что ж? Мечи ваши изъела ржа, рука отвыкла. Нет вольности, когда нет сил оборонять ее. Новгород обречен.

ДМИТРИЙ. Так мыслишь, что народ мирный и трудолюбивый беззащитен пред варваром, яки овца пред голодным волком?

ХОЛМСКИЙ. Выходит, так. Ржа изъела не токмо мечи ваши, но и единство ваше. Попомни вече. Кроме мужей достойных, преданных господину своего, вольному Новгороду, кто яро требовал к ответу мне мать твою Марфу, зная силу слова ее? Кто разъярял чернь убить меня, московского посла, зная, что деяние сие возбудит гнев грозный и праведный Иоанна и даст ему повод к войне? Вернись в тот час, Димитрий!

И вновь – вечевая площадь, дымные факелы и грозный ропот толпа. И вновь:

ЗАХАРИЙ ОВИН. Пусть Марфа говорит!

УПАДЫШ. Как! Марфа?

НАЗАРИЙ. Да, Марфа!

УПАДЫШ. Внял. Пусть Марфа! Марфа! Марфа!..

Молчание.

ДМИТРИЙ. Захарий Овин, дьяк вечевой. Назар, подвойский. Партия не наша. За ними есть еще. То знали мы всегда.

ХОЛМСКИЙ. Так знай еще: они уже стоят посольством в Яжелбицах. И молят мира. На любых условьях.

ДМИТРИЙ. Новугород не сдан!

ХОЛМСКИЙ. Падет. И в нем измена.