Марфа-посадница или Плач по Великому Новгороду   ::   Левашов Виктор

Картина пятая



Известие о намерении великого князя московского повысить дань вызвало возмущение умов во всех новгородских пределах. Доплеснулось оно и до дома Марфы, некогда славного пирами и многолюдьем, а со времен Шелони и Коростыньского мира притихшего, как погост. Возмутительную весть эту Федор узнал, быв на торговой стороне по делам. Возвратясь к себе на Неревский конец, он как был, сошед с коня, так и ворвался к матери.

ФЕДОР. Доколе, мать?! Московский злобный волк впился нам глотку волчьей хваткой и удушает, как овцу! Мы овцы? Куда ни ткнись, везде их тиуны мздоимствуют, глумятся над народом! Уж скоро, чтоб Волхов перейти, чтоб лишь ступить ногой на мост Великий, дань требовать почнут!

МАРФА. А наши не таки? Таки же воры. Возьми счета сии. Сверь. И разочтись с купцами.

ФЕДОР. Мы нашим окорот вольны своим судом дать. А этих – тронь!

МАРФА. И не трогай. Тебя, что ль, обидели?

ФЕДОР. Посмел бы кто меня! Нет, не меня. Но наш народ вольнолюбивый стонет, растоптанный московским сапогом!

МАРФА. Не такой он, может, вольнолюбивый? Коль позволяет себя топтать. Ты не застыл ли? Носишься в летнике. А уж подсиверок, Волхов того и жди встанет.

ФЕДОР. Не узнаю тебя! Ты – Марфа, которая одним лишь словом могла поднять на вольность град великий? Ты поношенья сносишь, как холопка! Ты равнодушна к бедствиям народным! Себе не верю! Или позабыла, за что погибли дед мой и отец, и брат мой Дмитрий?!

МАРФА. Не позабыла.

ФЕДОР.