JК
Марфа-посадница :: Балашов Дмитрий Михайлович
Страница: 42 из 671Снизу вверх внимательно поглядел в лицо другу, сощурился:
— Ну, мальчишник в сборе! Тридцать молодцев, да без единого! Савелков уже здесь, с Юрием в шахматы режутся, Тучина ты привез, Телятевы приехали, Михайловы ждут. Наши все, словом. Из плотничан Иван Кузьмин не будет, батька плох, но с ним все уже обговорено, и в Литву поедет. Да еще Овиновых пока звать не стал… Славлян мало!
— Своеземцев? — тревожно спросил Борецкий.
— Прибыл, — успокоил Губа-Селезнев.
Дмитрий расправил красивые брови, примолвил, полушутя:
— Что ж, дружинушка хоробрая! К каждому бы да по тысяче молодцев прибавить еще!
— И того мало будет. Впятеро пожелай! — щурясь, отрывисто отвечал Василий.
— Впятеро, пожалуй, коли всех мужиков в городе собрать, и того недостанет… Ну, пойдем!
В горнице, пока не подъехали Борецкие, разговоры велись о том о сем: о конях, урожае, соколиной охоте. У шахматного стольца барсом протянулся в резном кресле удалец в рудо-желтой огненной рубахе, друг Борецкого и Селезнева, Иван Савелков. Напротив него сидел юноша писаной красоты.
Стройная, почти девичья шея открывалась широким брошенным на плеча воротом, умащенные благовониями темные волнистые кудри мягкой волною ниспадали почти до выреза тончайшей, в сборах, отороченной кружевом нижней рубахи. От длинных ресниц падала тень на матовой белизны щеки, чуть тронутые летним загаром.
— Ну, мальчишник в сборе! Тридцать молодцев, да без единого! Савелков уже здесь, с Юрием в шахматы режутся, Тучина ты привез, Телятевы приехали, Михайловы ждут. Наши все, словом. Из плотничан Иван Кузьмин не будет, батька плох, но с ним все уже обговорено, и в Литву поедет. Да еще Овиновых пока звать не стал… Славлян мало!
— Своеземцев? — тревожно спросил Борецкий.
— Прибыл, — успокоил Губа-Селезнев.
Дмитрий расправил красивые брови, примолвил, полушутя:
— Что ж, дружинушка хоробрая! К каждому бы да по тысяче молодцев прибавить еще!
— И того мало будет. Впятеро пожелай! — щурясь, отрывисто отвечал Василий.
— Впятеро, пожалуй, коли всех мужиков в городе собрать, и того недостанет… Ну, пойдем!
В горнице, пока не подъехали Борецкие, разговоры велись о том о сем: о конях, урожае, соколиной охоте. У шахматного стольца барсом протянулся в резном кресле удалец в рудо-желтой огненной рубахе, друг Борецкого и Селезнева, Иван Савелков. Напротив него сидел юноша писаной красоты.
Стройная, почти девичья шея открывалась широким брошенным на плеча воротом, умащенные благовониями темные волнистые кудри мягкой волною ниспадали почти до выреза тончайшей, в сборах, отороченной кружевом нижней рубахи. От длинных ресниц падала тень на матовой белизны щеки, чуть тронутые летним загаром.