JК
Маркиз де Боливар :: Перуц Лео
Страница: 160 из 215- Заберите его отсюда!
- Ох, я и впрямь болен,- вздохнул Гюнтер, глядя куда-то поверх голов. - Есть горячее и пить холодное - этого легкие не выдержат, говорила еще жена кистера38.
- Этот, верно, уже не увидит кошку своей матери... - тихо и хмуро заметил фон Дубич Кастель-Боркенштейну.
Наконец фельдшеру удалось вывести бредящего лейтенанта и уложить его на койку. Он вообще-то был искушенный медик, но у нас его никто не ценил по достоинству. Несколько лет тому назад он даже напечатал книгу о сущности и природе меланхолии.
Полковник поглядел на часы и вновь обратился к офицерам:
- Время торопит. Всякое промедление может стать гибельным. О том из вас, кто вызовется на это задание, я сообщу прямо лично императору, и соответствующее представление ему обеспечено...
Тишина. Слышалось дыхание Гюнтера за стеной. Брокендорф стоял в нерешительности. Донон качал головой, Кастель-Боркенштейн мрачно смотрел на подстреленную ногу, Дубич пытался укрыться от глаз полковника за широкой спиной Брокендорфа.
И вдруг кто-то раздвинул их. Перед полковником встал Салиньяк.
- Позвольте ехать мне, господин полковник! - выдохнул он и оглянулся, боясь, как бы кто другой не опередил его. Грозовой свет отваги и воодушевления трепетал на его желто-восковом лице, крест Почетного легиона сверкал на его груди в свете свечей. И когда он стоял, наклонившись вперед, держа в руках невидимые поводья, мне казалось, что он уже в седле и мчится галопом сквозь линии герильясов.
- Ох, я и впрямь болен,- вздохнул Гюнтер, глядя куда-то поверх голов. - Есть горячее и пить холодное - этого легкие не выдержат, говорила еще жена кистера38.
- Этот, верно, уже не увидит кошку своей матери... - тихо и хмуро заметил фон Дубич Кастель-Боркенштейну.
Наконец фельдшеру удалось вывести бредящего лейтенанта и уложить его на койку. Он вообще-то был искушенный медик, но у нас его никто не ценил по достоинству. Несколько лет тому назад он даже напечатал книгу о сущности и природе меланхолии.
Полковник поглядел на часы и вновь обратился к офицерам:
- Время торопит. Всякое промедление может стать гибельным. О том из вас, кто вызовется на это задание, я сообщу прямо лично императору, и соответствующее представление ему обеспечено...
Тишина. Слышалось дыхание Гюнтера за стеной. Брокендорф стоял в нерешительности. Донон качал головой, Кастель-Боркенштейн мрачно смотрел на подстреленную ногу, Дубич пытался укрыться от глаз полковника за широкой спиной Брокендорфа.
И вдруг кто-то раздвинул их. Перед полковником встал Салиньяк.
- Позвольте ехать мне, господин полковник! - выдохнул он и оглянулся, боясь, как бы кто другой не опередил его. Грозовой свет отваги и воодушевления трепетал на его желто-восковом лице, крест Почетного легиона сверкал на его груди в свете свечей. И когда он стоял, наклонившись вперед, держа в руках невидимые поводья, мне казалось, что он уже в седле и мчится галопом сквозь линии герильясов.