Маркиз де Боливар   ::   Перуц Лео

Там я встретил только капитана цу Кастель-Боркенштейна, который тоже собирался уходить, получив указания о ближайших задачах своей роты.

Он задержался и спросил меня, как прошла авантюра с курьером. Я кратко рассказал ему. Но я еще не кончил, как из соседней комнаты появился Эглофштейн, бесшумно прикрыл за собой дверь и прошел к окну, подзывая меня к себе.

- Я не знаю, что я теперь должен делать, - шепнул он, озабоченно озираясь. - Он стоит у кровати, прилип как смола, его невозможно отвлечь...

- Кого?

- Да полковника. Вы не поняли? Гюнтер в бреду говорил о Франсуазе-Марии!

Меня кольнуло в сердце. Это был внезапный сигнал тревоги. Я вмиг представил опасность: Гюнтер может выдать не одного себя, а всех нас: и нет возможности отвести эту беду... Мы беспомощно глядели друг на друга, и оба думали о ревности полковника, о его слепом гневе, о его приступах безудержной ярости.

- Как он узнает правду, - прошептал адъютант, - тогда заступись Бог за нас и за весь полк. Он забудет о герильясах, осаде, обо всем, кроме кровавой мести всем нам...

- Гюнтер уже кого-нибудь назвал?

- Еще нет. Пока - нет. Сейчас он дремлет, слава Богу. Но перед этим он говорил непрерывно, и все о ней. Он раздевал ее, гладил, говорил ей и ласковые, и злые слова, а полковник стоял рядом и ждал, когда он назовет ее имя, прямо - живой сатана ждет бедную душу... Куда вы, Йохберг? Постойте! Вы же его разбудите...

Я не послушался предупреждения и тихо вошел в комнату, где лежал Гюнтер.

Лейтенант был в постели, но вовсе не спал, а бормотал без умолку и тихо смеялся.