Маски   ::   Белый Андрей

Возникала проблема: а стоит ли лично ему, когда здесь исполнительный этот Мердон, неворующий вор, не подлиза, не червь, – с положением, с весом; Велес-Непещевич снимает пред ним котелок: и Миррицкая, Мирра Мартыновна, кремовым тортом кормила.

И шли; и высвистывало: и уж издали выметились, как из неба, сложения серых, кофейных, сквозных фиолетовых стен, задымившихся трубами; грохотом труб ветер ржал.

Но вмешался тулуп.

– Они с энтого места, из энтой дыры в Гартагалов таскают ночами тюки.

– И вполне не относится к делу, – Мердон: и к Мертетеву: – левые просто.

Но не унимался тулуп:

– И живет непрописанный с ними: и лазает ночью в ледник.

– Не профессоров брат?

– Нет, – Муфлончик, эс-дек: это дело не наше.

Мертетев согласен: Маврикий Мердон бескорыстную ненависть чувствовал к явным «предметам» своих наблюдений, зачеркивая все случайное, не относящееся к прямой цели; ему прикажи: «Проследи!» Бескорыстная ненависть вспыхнет; своих мнений – нет: предавая, смотрел он на руку, сжимавшую кандалы, с нежным порывом: ее лобызнуть, – как невестушка на жениховскую руку, державшую сердце:

– Что, милая?

– Гадится мне!

Что же, – гадил исправно Маврикий Мердон.

И уж издали всплыло сложение трех-двухэтажных цветочных домов —



– как пион, как лимон и как лютик; —

– взлизнули вьюнки; завизжав, как стрижи, затрещав, как чижи, под колонну лимонного дома, под фризом серизовым; улепетнули под небо.