Масоны   ::   Писемский Алексей

- Наши дуры-бабы этого не разумеют... - объяснил Иван Дорофеев.

Gnadige Frau было немножко досадно, что добро ее должно пропадать даром.

- А вот погоди-ка, я этому курчашке дам! - подхватил доктор. Пожалуйте сюда!.. - крикнул он мальчику, все еще остававшемуся на полатях.

Тот, одним кувырком спустившись на пол, предстал пред доктором.

- На, пей!.. Это сладкое! - скомандовал ему доктор.

Мальчик, смело глядя на него и не расчухав, конечно, что он пьет, покончил чашку.

- Молодец!.. - похвалил его Сверстов и хотел было погладить по голове, но рука доктора остановилась в волосах мальчика, - до того они были курчавы и густы.

- Хороший будет человек, хороший! - повторял доктор, припоминая, как он сам в детстве был густоволос и курчав.

Иван Дорофеев на все это улыбался.

- Мальчик шустрый! - проговорил он.

- Вижу это я, вижу!.. - воскликнул Сверстов.

- А девочка не выпьет ли кофею? - спросила gnadige Frau, желавшая обласкать более женскую половину и видевшая, что в кофейнике оставалось еще жидкости.

- Нету-тка, родимая, нет! - отвечала за дочь Парасковья.

- Да девочке-то вы сахарцу дайте, - это оне у нас любят!.. - подхватил Иван Дорофеев.

Gnadige Frau подала из своей сахарницы самый большой кусок девочке, которая сначала тоже застыдилась, но потом ничего: принялась бережно сосать кусок.

- Поужинать чего не прикажете ли приготовить вам? - обратился Иван Дорофеев к Сверстову.