Масоны   ::   Писемский Алексей

- перебил ее Марфин, уже догадавшийся, что адмиральша и Людмила стесняются его присутствием, и прежнее подозрение касательно сей последней снова воскресло в нем и облило всю его душу ядом.

Он стал торопливо и молча раскланиваться.

- Я вам напишу, непременно напишу... Где вы остановитесь? - говорила ему адмиральша.

- У Шевалдышева, как и всегда, у Шевалдышева! - повторил своей скороговоркой Егор Егорыч.

По отъезде его для Юлии Матвеевны снова наступило довольно затруднительное объяснение с Сусанной.

- Но чем особенно больна теперь Людмила? - начала та допытываться, как только осталась вдвоем с матерью.

- Ах, у нее очень сложная болезнь! - вывертывалась Юлия Матвеевна, и она уж, конечно, во всю жизнь свою не наговорила столько неправды, сколько навыдумала и нахитрила последнее время, и неизвестно, долго ли бы еще у нее достало силы притворничать перед Сусанной, но в это время послышался голос Людмилы, которым она громко выговорила:

- Мамаша, позовите ко мне Сусанну!

Адмиральша, кажется, не очень охотно и не без опасения ввела ту к Людмиле, которая все еще лежала на постели и указала сестре на стул около себя. Сусанна села.

- А вы, мамаша, уйдите! - проговорила Людмила матери.

Старушка удалилась. Людмила ласково протянула руку Сусанне. Та долее не выдержала и, кинувшись сестре на грудь, начала ее целовать: ясное предчувствие ей говорило, что Людмила была несчастлива, и очень несчастлива!

- Что такое с тобой, Людмила? - произнесла она. - Я прошу, наконец умоляю тебя не секретничать от меня!

- Я не буду секретничать и все тебе скажу, - отвечала Людмила.