Масоны   ::   Писемский Алексей

- Верь, верь и подойди! - повторял Ченцов тихим и вместе стем исполненным какой-то демонической власти голосом.

Людмила, однако, не слушалась его.

- А что значит для вас mademoiselle Крапчик? - спросила она, подняв опять гордо головку свою.

Ченцов никак не ожидал подобного вопроса.

- Ничего не значит! - отвечал он, не заикнувшись.

- Однако зачем же вы вчера на бале были так любезны с ней?.. И я, Валерьян, скажу тебе прямо... я всю ночь проплакала... всю.

Ченцов всплеснул руками.

- Господи, что же это такое? - произнес он. - Разве такие ангелы, как ты, могут беспокоиться и думать о других женщинах? Что ты такое говоришь, Людмила?!

- А я вот думаю и беспокоюсь, - отозвалась Людмила, улыбаясь и стараясь не смотреть на Ченцова.

- Безумие, - больше ничего!.. Извольте подойти ко мне.

У Людмилы все еще доставало силы не повиноваться ему.

- Людмила, я рассержусь, видит бог, рассержусь! - почти крикнул на нее Ченцов, ударив кулаком по ручке дивана.

Этого Людмила уже не выдержала.

- Ну, вот я и подошла! - сказала она, действительно подходя и став раболепно перед своим повелителем.

Ченцов встрепенулся, привлек к себе Людмилу, и она, как кроткая овечка, упала к нему на грудь. Ченцов начал сжимать ее в своих объятиях, целовать в голову, в шею: чувственный и любострастный зверь в нем проснулся окончательно, так что Людмила с большим усилием успела наконец вырваться из его объятий и убежала из своей комнаты. Ченцов остался в раздраженном, но довольном состоянии.