Мать   ::   Чапек Карел

На средней стене большой портрет отца в офицерской форме, справа и слева от пего - шашки, рапиры, револьверы, ружья, трубки с длинными чубуками, всякие достопримечательности из колониальных стран - копья, щиты, луки и стрелы, кривые кинжалы, а также оленьи рога, черепа антилопи другие охотничьи трофеи. Боковые стены заняты книжными полками, резными шкафами и стойкой с начищенными до блеска ружьями; тут же висят восточные материи, звериные шкуры и географические карты. Вообше комната обставлена на мужской лад: тяжелый письменный стол, на столе - словари, глобус, коробки с табаком, трубки, шрапнельные стаканы, заменяющие пресс-папье, и т. д.; турецкий диван, потертые кресла и стулья, мавританский столик с шахматной доской и столик с граммофоном. На шкафах офицерские фуражки и каски. Кроме того, всюду разная экзотика негритянские маски и другие мелочи, какие лет тридцать тому сазад обычно привозили домой из колоний и других отдаленных стран. Все это имеет довольно старомодный вид и порядком обветшало; кабинет похож скорее на семейный музей, чем на жилую комнату.

На диване, забравшись туда с ногами и высоко подняв колени, сидит Тони; на коленях у него толстая книга; на книгу он положил лист бумаги и что-то пишет. Время от времени шепотом читает написанное, отбивая такт рукой; иногда недовольно качает головой, что-то вычеркивает, исправляет и снова принимается тихо скандировать.

Входит Петр, насвистывая песенку.

Петр. А, Тони! Ну, как дела? (Подходит к письменному столу и, продолжая насвистывать, рассеянно вертит глобус.)

То н и. Что?

Петр. Стихи сочиняешь?

Тони. И не думаю! (Поспешно прячет в книгу исписанный листок бумаги.) А тебе, собственно, какое дело?

Петр. Никакого.