Токио   ::   Хайдер Мо

Это произошло так быстро, так неожиданно жестоко, что я почувствовала, как пятьдесят три года назад лес вздрогнул отужаса. Лицо второго солдата исказилось, оператор, должно быть, упал на колени, потому что изображение дернулось. Затем он, вероятно, взял себя в руки и выправил камеру. Лейтенант Фуйюки копался в кровавом отверстии. Он вытянул сначала руку, а потом и целого, невредимого ребенка, за которым тянулась пуповина, и бросил его на снег. Затем встал над телом матери и, задумчиво кусая губы, пошевелил штыком в ее пустом животе, словно предполагал найти там что-то еще. Младший солдат не выдержал: он поднес руки к горлу и, шатаясь, побрел прочь, выпустив Ши Чонгминга. Ши Чонгминг бросился вперед, к темнеющему снегу. Упал на четвереньки, схватил дочку и завернул ее в свою стеганую куртку, затем неуклюже подполз к жене. Он находился в нескольких дюймах от нее, кричал ей в лицо, в ее мертвые глаза. Затем оператор чуть двинулся в сторону и показал Фуйюки. Тот стоял над Ши Чонгмингом с нацеленным ему в голову револьвером.

Прошла минута, другая, прежде чем Ши Чонгминг понял, что происходит. Почувствовав упавшую на него тень, он медленно, с трудом, поднял голову. Фуйюки снял оружие с предохранителя и вытянул свободную руку. Этот простой жест поняли бы в любой стране. Отдай. Дай мне.

Ши Чонгминг поднялся на колени, прижимая к груди ребенка и не спуская глаз с протянутой руки Фуйюки. Медленно, медленно Фуйюки положил палец на курок. Ши Чонгминг вздрогнул, тело его обмякло. В него не выстрелили, это было лишь предупреждение, но колени его подогнулись, он задрожал.