Токио   ::   Хайдер Мо

— Из-за того, что сделала я. Сама. — Я утерла слезы тыльной стороной ладони. — Я сама ее убила — мою маленькую девочку. Убила ножом.

Ши Чонгминг ничего не сказал. В его глазах было страшное недоумение. Я кивнула.

— Знаю. Это ужасно, и мне нет оправдания. Я знаю. Но я не хотела… убить ее. Я думала, она останется жива. Я читала о детях Нанкина в оранжевой книжке, и я… не знаю почему, но подумала, что и мой ребенок будет жить, поэтому…

Я опустилась на стул, уставилась на свои дрожащие руки.

— Я подумала, что с ней все будет в порядке, что ее заберут и спрячут где-нибудь, чтобы мои родители ее не нашли.

Ши Чонгминг, шаркая, обошел стол и положил руки мне на плечи. После долгой паузы вздохнул и сказал:

— Я не понаслышке знаю, что такое горе. Но… у меня нет слов, чтобы утешить вас. Нет слов.

— Ничего. Вы были добры, пожалели меня, сказали, что невежественность не то же самое, что зло, но я-то знаю. — Я утерла глаза и попыталась улыбнуться. — Знаю. Вы никогда не сможете простить меня.



63

Как измерить власть ума над телом? Фуйюки никогда бы не поверил, что крошечный мумифицированный труп ребенка Ши Чонгминга не является панацеей, источником бессмертия. Он берег и скрывал его столько лет, понемногу отщипывая кусочки, а это было всего лишь плацебо, и то, что столько лет сохраняло ему жизнь, было его собственной неколебимой верой. Те, кто окружал его, тоже в это верили.