JК
Маха, или История жизни кунички :: Зиганшин Камиль
Страница: 38 из 45На пологом склоне, там, где простирался столь желанный заповедный бор, была пустошь, покрытая золотистыми спилами пней.
Спустившись с горной кручи к ручью и быстро перебежав пропахшую соляркой дорогу, Маха с надеждой направилась через вырубки к темнеющему вдали лесу.
С каждым прыжком остаток бора надвигался непроглядной стеной, увеличивался в размерах и был уже не таким крошечным, как показалось Махе с макушки ели. А когда оттуда донесся задорный посвист рябчика с короткой трелькой в конце, она и вовсе воспряла духом.
Но непродолжительной была ее радость. Привычную тишину зимней тайги нарушало звонкое потрескивание заведенной мотопилы. Мерное тарахтение зачастило, перешло в докучливое осиное жужжание. Вскоре мохнатая крона крайней сосны качнулась, и вековое дерево с густым шумом рухнуло, подняв патлатыми ветвями облака снежной пыли.
Со стороны ручья послышался надсадный рокот. Это полз за новыми хлыстами * мощный лесовоз. На родине Махи хозяйничали лесорубы.
Сделав полукруг, куница перешла на западный склон. Здесь снежный покров сверкал девственной белизной и прельщал обилием беличих кормовых тропок, лунками ночевавших рябцов. А возле поваленных ветром осин хрусткая простыня была утрамбована заячьими лапками и усеяна коричневыми орешками помета.
Пройдясь по свежим беличьим следам, тянувшимся по косогору, Маха вскоре увидела прыгунью, занятую раскопкой старых запасов. Белка тревожно зацокала, но не успела даже заскочить на дерево.
Впервые за много дней куница наелась до отвала.
Спустившись с горной кручи к ручью и быстро перебежав пропахшую соляркой дорогу, Маха с надеждой направилась через вырубки к темнеющему вдали лесу.
С каждым прыжком остаток бора надвигался непроглядной стеной, увеличивался в размерах и был уже не таким крошечным, как показалось Махе с макушки ели. А когда оттуда донесся задорный посвист рябчика с короткой трелькой в конце, она и вовсе воспряла духом.
Но непродолжительной была ее радость. Привычную тишину зимней тайги нарушало звонкое потрескивание заведенной мотопилы. Мерное тарахтение зачастило, перешло в докучливое осиное жужжание. Вскоре мохнатая крона крайней сосны качнулась, и вековое дерево с густым шумом рухнуло, подняв патлатыми ветвями облака снежной пыли.
Со стороны ручья послышался надсадный рокот. Это полз за новыми хлыстами * мощный лесовоз. На родине Махи хозяйничали лесорубы.
Сделав полукруг, куница перешла на западный склон. Здесь снежный покров сверкал девственной белизной и прельщал обилием беличих кормовых тропок, лунками ночевавших рябцов. А возле поваленных ветром осин хрусткая простыня была утрамбована заячьими лапками и усеяна коричневыми орешками помета.
Пройдясь по свежим беличьим следам, тянувшимся по косогору, Маха вскоре увидела прыгунью, занятую раскопкой старых запасов. Белка тревожно зацокала, но не успела даже заскочить на дерево.
Впервые за много дней куница наелась до отвала.