Меч на закате   ::   Сатклифф Розмэри

Я рассказал им о том, почему Амброзий (и, если уж на то пошло, и я сам) считал, что нападение должно произойти сейчас, хотя оно не произошло в прошлом или позапрошлом году; сказал о вероятности, что варвары наконец учатся действовать сообща, и люди за столом слушали, и глубокомысленно кивали, и слушали еще; и когда я закончил свою речь, вокруг стола загудело негромкое бормотание, которое затихло только тогда, когда Дубриций успокоил его движением руки.

— Так, — сказал он. — Ты хорошо представил свои доводы, и совершенно очевидно, что ты в них веришь… Это я уже признал. Но все же ты можешь ошибаться.

— Могу, хотя за тридцать лет, проведенных на военной тропе, у человека вырабатывается что-то вроде инстинкта в таких делах. Но у Амброзия тоже был этот инстинкт, и я ни разу не видел, чтобы Амброзий ошибался.

Снова наступила долгая, тягучая тишина, и я в отчаянии уже совсем было собрался снова пуститься в уговоры, хотя, если честно, понятия не имел, о чем еще можно было говорить когда епископ повернул ладонь, положил ее на стол жестом, говорящим:

«Все», и, к моему крайнему изумлению, сказал:

— Да, я тоже. Он обвел весь Совет быстрым взглядом — и, однако, чувствовалось, что этот взгляд вбирал в себя каждое лицо по мере того, как он к нему подходил.

— Братья, давайте решим это дело голосованием. Пусть те из вас, кто считает, что нам следует некоторое время подождать с выбором, выскажут свое мнение, положив правую руку на стол перед собой.