Меч на закате   ::   Сатклифф Розмэри

— Горное пастбище и конский выгон в нагорьях, — ответил он, — три поля и кучка торфяных хижин. Я не видел ее летом, но в феврале в лесах над домом должны быть подснежники. Поэтому ее и называют Коэд Гуин.

Только вот почему-то на этот раз я не мог проникнуть в то, что эти двое перебрасывали друг другу, словно разноцветный мяч.

И внезапно мне показалось, что Гэнхумара решила оставить игру.

Она слегка вздрогнула.

— Солнце село, и вот уже становится холодно. Давайте пойдем к огню.

Так что этот короткий час, в котором было нечто от тишины и покоя святилища, закончился, и несколько мгновений спустя я стоял вместе с Гэнхумарой на галерее, оглядываясь поверх невысокой стенки на то, как Бедуир, все еще слегка неуверенно, прокладывает себе путь через двор, направляясь к себе в комнату, чтобы собраться на ужин.

— Гэнхумара, ты, что, считаешь, что ему уже пора уходить?

Она тоже смотрела на удаляющуюся фигуру и теперь, едва заметно вздрогнув, повернулась ко мне. В доме уже сгустился сумрак — хотя со двора еще не ушло солнце — и некоторое время назад Нисса принесла в атриум свечи; и падающий из открытой двери свет мягко золотил лицо Гэнхумары, на котором серые сумерки углубили пятна теней.

— Да, я думаю, что пора, — сказала она и, взяв мою руку, повела меня в атриум.